Однажды вечером, заглянув к хозяину в кабинет, Сэм увидел, что Фродо выглядит странно. Он был очень бледен, глаза его смотрели куда–то вдаль и, казалось, видели что–то нездешнее.

– Что случилось, господин Фродо? – бросился к нему Сэм.

– Я ранен, – ответил Фродо. – Ранен, и рана эта никогда не заживет по–настоящему.

Но ему удалось взять себя в руки, и приступ, казалось, прошел, а на следующий день Фродо опять был самим собой. Сэм не сразу сообразил, что случилось все это шестого октября. В этот день исполнилось ровно два года с того памятного вечера, когда в лощинке на склоне Пасмурника сгустилась непроглядная тьма.

Время шло своим чередом; наступил год 1421–й. В марте Фродо снова заболел и с большим трудом скрыл это от Сэма – он знал, что у Сэма хватает других забот. Двадцать пятого марта – Сэм радовался: надо же, именно двадцать пятого! – Рози разрешилась первым ребенком.

– Я прямо в тупике, господин Фродо, – пожаловался Сэм. – Мы собирались назвать его Фродо, с вашего позволения, но оказалось, что имя нужно не ему, а ей! Вообще–то она славная девчушка и пошла в мать, а не в отца, так что ей повезло. Только вот с именем – прямо загвоздка!

– Чем же тебе не нравится наш старый добрый обычай? – отозвался Фродо. – Выбери название какого–нибудь цветка, вроде той же розы, – и готово! У половины засельских девчонок такие имена. Чего ж лучше?

– Наверное, вы правы, господин Фродо, – согласился Сэм. – В дальних странах мне доводилось слышать много всяких удивительных имен, но все они чересчур уж торжественные, чтобы их, так сказать, носить каждый день и протирать в коленках. А тут еще Старикан. «Слышь, – говорит, – назови ее как покороче, чтобы, значит, не обрывать на середине, когда кликать будешь!» Но если это будет цветочное имя, то можно и длинное – был бы цветок покрасивее. Видите ли, очень уж она хорошенькая, а вырастет – будет и того лучше.

Фродо немного подумал.

– Как насчет эланор, «солнечной звездочки»? Помнишь те маленькие золотые цветочки, которые растут в траве Лотлориэна?

– В самое яблочко попали, хозяин! – вскричал Сэм с восторгом. – То, что надо!

Маленькой Эланор исполнилось уже почти полгодика, а лето 1421–го уже почти превратилось в осень, когда в один прекрасный день Фродо позвал Сэма к себе в кабинет.

– В четверг день рождения Бильбо, Сэм, – сказал он. – Старик все–таки побил Геронтиуса Тукка. Ему исполняется сто тридцать один год!

– Вот это да! – воскликнул Сэм. – Он у нас просто чудо!

– Так вот, Сэм, – продолжал Фродо. – Надо, чтобы ты переговорил с Рози и узнал, сможет ли она какое–то время обойтись без твоей помощи. Я хочу, чтобы ты поехал со мной. Не удивляйся! Мне известно, что дальние путешествия тебе теперь заказаны… – В голосе Фродо слышалась грусть.

– Да как сказать! Боюсь, впрочем, что вы правы, господин Фродо.

– Это понятно. Но не грусти! Ты все–таки сможешь немного проводить меня. Скажи Рози, что отлучишься всего на каких–нибудь две недели и непременно вернешься в добром здравии.

– Будь моя воля, я проехался бы с вами до самого Ривенделла. Уж больно хочется повидать господина Бильбо, – вздохнул Сэм. – Но если посмотреть с другой стороны, меня теперь тянет только в одно место на всем белом свете, и это место – здесь. Я просто надвое разрываюсь!

– Бедняга Сэм! – вздохнул Фродо. – Могу себе представить… Но потерпи, скоро твои муки кончатся. Ты задуман крепким и цельным, и ты никуда от этого не денешься.

Весь следующий день, а то и все два дня, Фродо с Сэмом провели в кабинете, пересматривая бумаги и записи. Затем Фродо отдал Сэму ключи от Котомки. Среди прочего имущества была и книга – большая, в гладком кожаном переплете алого цвета. Страницы в книге были исписаны почти все, за исключением двух–трех последних. Вначале их покрывала беспорядочно скачущая мелкая, тонкая вязь, какой обычно писал Бильбо; но вскоре вязь уступала место твердому, летящему почерку Фродо. Этот почерк шел уже до самого конца. Книга честь по чести разделялась на главы, но глава 80–я оставалась незаконченной. Названий у книги было много – они следовали друг за другом, но, кроме последнего, все были перечеркнуты:

Мой дневник.

Неожиданное путешествие.

Туда и обратно и что случилось потом.

Приключения пяти хоббитов.

Повесть о великом Кольце,

составленная Бильбо Бэггинсом

по его собственным впечатлениям

и по рассказам друзей.

Как мы участвовали в Войне за Кольцо.

На этом почерк Бильбо кончался, и выведенная рукой Фродо последняя, неперечеркнутая запись гласила:

НИСПРОВЕРЖЕНИЕ ВЛАСТЕЛИНА КОЛЕЦ

и

ВОЗВРАЩЕНИЕ КОРОЛЯ

глазами Маленького Народа.

Воспоминания Бильбо и Фродо,

уроженцев Заселья, дополненные рассказами друзей

и сверенные с учением мудрых,

а также Выдержки из Книг Предания,

переведенные хоббитом Бильбо в Ривенделле.

– Гляди–ка, оказывается, вы ее почти закончили, господин Фродо! – воскликнул Сэм. – Крепко же вы над ней поработали!

– Я совсем закончил ее, Сэм, – поправил Фродо. – Дело за тобой.

Двадцать первого сентября Сэм и Фродо вместе отправились в дорогу. Фродо ехал на том самом пони, что привез его домой из Минас Тирита (теперь этого пони звали Бродягой), а Сэм – на своем любимце Билле. Стояло ясное, золотое утро. Куда они направляются, Сэм не спрашивал: ему казалось, что он догадывается и так.

Хоббиты свернули на Амбарную дорогу и холмами направились к Лесному Углу. Они не погоняли своих лошадок, и те шли, как им хотелось, – то быстрее, то медленнее. На ночь остановились в Зеленых Холмах, а к вечеру следующего дня дорога, полого спускавшаяся в долину, вошла в тень первых деревьев.

– Не за этим ли деревом вы прятались, когда мы в первый раз повстречали Черного Всадника, а, господин Фродо? – спросил Сэм, показывая на обочину. – Трудно и поверить, что это был не сон!..

Уже настал вечер и на востоке замерцали первые звезды, когда хоббиты миновали памятный им поваленный дуб, свернули на тропу в зарослях орешника и спустились по ней с холма. Сэм ехал молча, глубоко уйдя в воспоминания, и не сразу услышал, что Фродо тихонько мурлычет под нос старую дорожную песню. Только слова были не совсем те, что прежде:

Фродо и Сэм остановились и молча ждали в мягком сумраке леса, покуда за стволами не забрезжило мерцание и навстречу хоббитам не показалась кавалькада всадников.

Впереди ехал Гилдор в сопровождении благородных эльфов; за ним, к удивлению Сэма, следовали Элронд и Галадриэль. Плечи Элронда покрывала серая мантия, во лбу горела звезда, в руке он держал серебряную арфу, а на пальце у него сверкало золотом кольцо с большим синим камнем – Вилия, самое могущественное из Трех. Галадриэль ехала на белой лошади; ее одеяние походило на тонкие облака вокруг луны, и казалось, что Владычицу окружает сияние. На пальце у нее поблескивала Нения [681] – мифриловое кольцо с алмазом, искрящимся, как звезда в морозном небе. За ними, клонясь головой к шее маленького серого пони, медленно трусил дремлющий Бильбо [682] .