– Надеюсь, от души надеюсь! Да, славно мы с вами поболтали! За этот месяц, который, кажется, весь был из одних понедельников, я еще ни разу так душу не отводил! Признаться, сегодня впервые за долгое время я засну спокойно, с легким сердцем. Мне есть о чем подумать, но я, пожалуй, отложу все раздумья до утра! Самое время отправиться на боковую! По–моему, и вы тоже не прочь вздремнуть. Эй, Ноб! – крикнул он, приоткрыв дверь. – Ноб, копуша ты этакая! – И вдруг с размаху ударил себя по лбу. – Постойте–ка!.. Нет, опять ускользнуло…

– Еще одно письмо, господин Подсолнух? – осведомился Мерри.

– Ох, господин Брендибэк, не вспоминайте об этом! Вы меня опять сбили. О чем я бишь? Ноб… Лошади… А! Вот оно! Вспомнил! Дело в том, что у меня кое–что припасено для вас, причем кое–что ваше. Понимаете? Билла Осину не забыли еще? Когда из моей конюшни пропали все лошади, он продал вам своего пони. Так вот, этот пони прибежал обратно – сам прибежал, один–одинешенек! Где он побывал – это уж вам лучше знать. Драный был, что твоя старая собака, и тощий, как вешалка, зато жив–живехонек. Я поручил Нобу его выходить.

– Что?! Мой Билл?! – закричал Сэм. – Нет, я точно в рубашке родился, и пусть мой Старикан больше не каркает! Чего я ни пожелаю – все исполняется! Где же она, моя лошадка?

И Сэм, отказавшись ложиться, помчался в конюшню – навестить Билла.

Путешественники провели в Бри весь следующий день, и в этот день господин Подсолнух при всем желании не смог бы посетовать, что дела идут плохо. Любопытство перебороло все страхи, и к вечеру корчма ломилась от посетителей. Чтобы не показаться невежливыми, хоббиты навестили Общую Залу и ответили на неисчислимые вопросы, которыми их буквально закидали. По–брийски памятливые, многие хоббиты спрашивали у Фродо, как обстоят дела с его книгой.

– Еще не дописал, – отвечал им Фродо. – Надо вернуться домой, разобрать записи…

Он клятвенно обещал упомянуть и о небывалых событиях, потрясших Брийскую Округу, – а иначе какой интерес в этой самой книге, если она будет рассказывать только о далеких и гораздо менее важных событиях, случившихся «где–то там, на юге»?

Какой–то молокосос потребовал было песню. Наступила неловкая тишина, и юнец мигом стушевался под выразительными взглядами хоббитов постарше. Местные жители явно не желали, чтобы повторился прошлогодний скандал…

Ничто не нарушило покоя брийцев, пока в поселке гостили Гэндальф и хоббиты: днем никаких неурядиц, ночью – тишь да гладь. На следующее утро путешественники поднялись пораньше: ненастье вёдром так и не сменилось, так что им хотелось оказаться в Заселье до темноты; путь же предстоял неблизкий. Брийцы, все как один, высыпали на улицу проводить их. Такого подъема чувств местные обитатели за весь прошедший год не испытывали ни разу. Многие впервые увидели гостей в полном облачении и смотрели на них разинув рот – особенно когда на пороге корчмы появился Гэндальф с его белоснежной бородой; он словно излучал свет, и синяя мантия на его плечах казалась облаком, сквозь которое просвечивает солнце. За Гэндальфом выступали четыре хоббита, одетые как четыре странствующих рыцаря из полузабытых легенд. Теперь даже те, кто посмеивался над рассказами о Короле, прикусили язык и начали склоняться к мысли, что доля правды, пожалуй, во всем этом есть.

– Удачи вам! Ни пуха ни пера! – махнул на прощание рукой корчмарь. – А главное – приятного возвращения домой! Я, наверное, сразу должен был сказать вам, что в Заселье тоже далеко не все ладно, – если, конечно, верить слухам. А слухи такие, что дела там не ахти! Вы уж простите – начисто из головы выскочило. Сами понимаете – у меня и так хлопот полон рот. Правда, не сочтите за дерзость, вы тоже сильно изменились, так что вам, наверное, все выйдет нипочем. Уж вы–то быстренько вправите мозги кому там следует. Так что доброго пути! И знайте: чем чаще вы будете наведываться в «Пони», тем больше разуважите старого Подсолнуха!

Сердечно распрощавшись с корчмарем, они выехали из Бри через Западные Ворота и направились в сторону Заселья. Билла, разумеется, прихватили с собой, и, хотя на его спину перекочевала изрядная часть поклажи, пони бодро трусил рядом с Сэмом и казался весьма довольным своей судьбой.

– Интересно, что имел в виду старина Подсолнух, – сказал Фродо.

– Догадываюсь, – мрачно отозвался Сэм. – Я это в Зеркале видел. Все деревья вырублены и так далее, а мой Старикан катит тачечку со своим скарбом прочь с Отвального. Надо было не копаться, а скорее спешить назад.

– И в Южном Пределе неладно, – добавил Мерри. – Шутка ли – зелья нигде нет!

– Что бы ни было, – заметил Пиппин, – голову даю на отсечение, что без Лотто здесь не обошлось. Это он всему виной!

– Может, без него и не обошлось, но виной–то всему не он, – покачал головой Гэндальф. – Вы забыли о Сарумане! А ведь он начал интересоваться Засельем раньше Мордора.

– Но у нас есть ты, – сказал Мерри беспечно. – А с тобой мы быстро утрясем все дела.

– Я у вас пока что есть, это верно, – возразил Гэндальф. – Но я буду с вами недолго. В Заселье я не еду. Засельские дела вам придется утрясать самим. К этому вас и готовили. Неужели до сих пор непонятно? Мое время кончилось. Довольно я наводил везде порядок и помогал наводить его другим! Что же до вас, друзья мои, то помощь вам не понадобится. Вы теперь взрослые. Вы так выросли, что вас можно смело ставить в один ряд с великими. Я больше не боюсь за вас. Ну а я, коли уж вам любопытно, скоро сверну с Тракта. Мне надо как следует побеседовать с Бомбадилом – я с ним еще никогда не беседовал так серьезно, как собираюсь. Он был лежачим камнем и оброс мхом, а я обречен был катиться по свету, не зная покоя… Но конец моему пути близок. Теперь нам есть что сказать друг другу.

Долго ли, коротко ли – путешественники оказались у того самого места на Тракте, до которого проводил некогда хоббитов Том. Хоббиты надеялись увидеть его и почти ждали, что он выйдет навстречу. Но Бомбадил не появился. Над Курганами стоял серый туман, и далекий Старый Лес тонул во мгле.

Они остановились, и Фродо с печалью на лице посмотрел на юг.

– Вот кого бы мне хотелось увидеть, так это старину Тома, – вздохнул он. – Как–то он там, интересно?

– Он живет припеваючи, как и всегда, можете за него не волноваться, – ответил Гэндальф. – В его доме царят мир и спокойствие. Ему наверняка и знать–то не очень интересно, какие вы совершили подвиги и что повидали. Разве что наше знакомство с энтами его немножко заинтересует… Придет время – может, вы его и навестите. Но сейчас я на твоем месте поспешил бы домой – того и гляди опоздаешь! Ворота на Брендивинском Мосту закрываются рано.

– Какие–такие ворота? – удивился Мерри. – На Тракте никаких ворот нет, не считая, конечно, Бэкландских, – но уж меня–то Бэки всяко пропустят!

– Ты хочешь сказать, не было, – поправил его Гэндальф. – Не было – да вот появились! Учти: теперь даже у Бэкландских ворот ты можешь нарваться на неприятности. До свидания, дорогие друзья! Мы еще увидимся, так что я пока не говорю вам «прощайте». До свидания!

Он что–то шепнул Скадуфаксу, тот перескочил через зеленый придорожный вал – и по команде Гэндальфа, словно северный ветер, помчался прочь, по направлению к Курганам.

– Вот мы и снова вчетвером, как раньше, – вздохнул Мерри. – Все друзья один за другим отстали. Может, это все был сон? Отоснился – и мало–помалу забывается…

– А мне так кажется, будто наоборот, – сказал Фродо. – Словно я ненадолго проснулся – а теперь опять засыпаю…